Для меня Армия — неизвестное место. Я одновременно туда хочу и не хочу.

Не хочу

В армию меня не тянет, потому что я боюсь потерять целый год. Я точно знаю, что здесь, на гражданке, епт, я эффективнее проведу время, нежели за камуфляжным занавесом. Я знаю чем буду заниматься и что меня ждет. Хоть мои друзья и говорят, что год — это херня, я же думаю, что: за год можно кардинально изменить свою жизнь. Далеко ходить не надо, год назад я работал в Старбаксе уборщиком за 17 тысяч рублей. За год я увеличил свой доход в 2-3 раза (Ильяхов потирает ладошки — штамп).

Хочу

Меня все отговаривают, мол, там ничего хорошего меня не ждет. Мол, все идут, а потом жалеют. А я не верю!
Человек — уникальное существо, способное адаптироваться под любые условия. Не может быть, чтобы в Армии я не почерпнул что-то для себя мега-важное. Я уверен, что там что-то есть и я этого не знаю. Я не раз говорил, что если оказываюсь в среде, в которой ранее не был, то мой мозг начинает адаптировать меня под обстоятельства и я извлекаю для себя выгоду, знание, опыт, или важный урок, которые потом использую в работе или жизни. Я воспитал это в себе совсем недавно, потом опишу как работает — сейчас мозгов не хватает.

Хочу пойти в армию и посмотреть на все своими глазами. Изучить дизайн, который там есть или нет. Попробовать что-то улучшить.

Я клоню к тому, что есть люди, которые в любой ситуации смогут найти чем себя занять и как использовать результат занятий в свою пользу, а есть те: кто просто нихера не делает. Пусти дурака в поле — он там будет просто бегать. Пусти предпринимателя в поле — через день он будет продавать в деревне хлеб.

Что происходит?

По повестке мне нужно было явиться 14 апреля, я, болван, пришёл туда 6 апреля. Меня заставили заново пройти гребаную мед. комиссию. Я сказал им, что у меня в ноябре операция (потом расскажу, если интересно), и что я аллергик. Реакции — ноль. Я потребовал направление к аллергологу — два нуля. И хоть я ненавижу весну всем аллергическим сердцем, но она, — весна, — меня спасла. Я пришёл на следующий день: весь в соплях, с гигантским красным носом, и раздражёнными глазами — так каждую гребаную весну. Лор посмотрела на меня и спросила:
— «Ты в порядке, мальчик?»
Я вкинул ей что-то про весенний полет с моста. После этого врач мне выписала направление. К слову, я просрал в пустую два дня, пришлось отчитываться перед руководством.

Безысходность

В военкомате сидели ребята от 16 до 25 лет. Смотря в их лица, я пугался: им действительно страшно. У них такой вид, как будто и ждёт казнь через повешение, или ещё что хуже, электрический стул. В глазах пустота, взгляд на две тысячи ярдов — полный ужас. А все почему? — они не знают, что будут там делать. Они не думают о том, что будет для них эффективнее: откосить или сходить. Я — думаю. Не хочу показаться умником, но это действительно так. Я прекрасно понимаю что буду делать ближайший год, и что армия может все испортить.

Что дальше?

Мне сказали, чтобы я до 26 апреля сходил к врачу, и сдал всякие анализы. Мой руководитель прихерел с этой новости. Я уверил всех друзей и родственников, что все под контролем (но это не точно). Буду держать вас в курсе событий. Продолжение следует...